Как архитекторы Галлодетского университета переосмыслили пространство для глухих
Колледж-Холл, главный административный корпус Галлодетского университета, – это жемчужина высокого викторианского стиля, готическое пирожное из труб, башенок, островерхих фронтонов, запеченное из красного кирпича и прослоенное кремовым камнем. Офис президента располагается на втором этаже, куда ведет богато украшенная лестница. Там можно увидеть необычный артефакт – дверной звонок в деревянной коробке, на высоте метра от пола, который использовался после открытия здания в качестве мужского общежития в 1877 году. Чтобы привести в действие это устройство, нужно потянуть за ручку, вытягивая цепь. Внутри коробки на пол падает груз. Вибрации от этого падения извещают обитателей, что кто-то звонит.
Основанный в 1864 году, Галлодет до сих пор – единственный ориентированный на глухих гуманитарный вуз не только в США, но и в мире, и его слоган “Нет больше другого такого места в мире” сохраняет актуальность. Именно здесь зародилась практика совещаться перед футбольным матчем, сбившись в кучу, – чтобы игроки из команды противников не видели жестов. Сегодня здесь около 2000 студентов, и основным языком коммуникации является американский жестовый. Большинство студентов – глухие; кто-то – слабослышащие или с СА/КИ.
Для многих в Галлодете глухота не является несовершенством или даже дискомфортом. Это – культурная идентичность, проистекающая из гордости за жестовый язык, из того, что профессора, преподающие дисциплины по истории и культуре глухих, называют “глухими способами бытия”. Не зря само слово “Глухой” пишется с заглавной.
Поэтому старый дверной звонок остается на месте неслучайно. Это одно из свидетельств того, как глухие старались адаптироваться к физической среде, спроектированной для слышащих. От вибраций падающего на пол груза перешли к визуальным сигналам – вспышки, мигание. Все это, наряду с другими вызовами адаптации, становится вдохновением для исследователей и сторонников нового преобразующего движения, родившегося в Галлодете: DeafSpace, “Глухое пространство”. Этому движению сейчас более 10 лет, и в нем выработался комплексный архитектурный подход, истоки которого – пути и способы освоения глухими пространства вокруг себя.
Движение выросло из небольших практических занятий, на которых давно известные, но разрозненные нюансы восприятия глухих были сформированы в конкретное знание, в набор ключевых принципов по созданию новых зданий и проведению реновационных процессов в Галлодете. Начала складываться картина пространства с особым, “глухим” свойством. В эпоху, когда проектирование доступной среды получает социально-философское обоснование и архитектурное измерение, Галлодет становится площадкой нового креативного мышления в урбанистическом дизайне. Теперь важно проектировать среду не для разных категорий людей в отдельности, а с включением всех сразу, и инвалидов среди них.
Это знание может быть актуальным не только в стенах университета – около 3,5% населения в США имеют значительную степень потери слуха или глухоту, а меньшая потеря слуха более распространена: они охватывают примерно 13% населения. И эти оценки могут увеличиваться вместе с ростом доли пенсионеров – так почему же для них пространство должно оставаться по умолчанию “слышащим”?
Своей архитектурной школы у Галлодета исторически не имелось, но в 2005 году 30 профессоров и студентов, заинтересованных в теме, собрались, чтобы обсудить постройку нового центра лингвистических наук и языковых навыков, на который было выделено 5 миллионов долларов. “Мы знали, чего нам точно не хочется, но не были уверены в том, что же нужно”, – вспоминает один из участников. В команде появился Хансель Бауман – слышащий архитектор, чей брат Дирксен Бауман, также слышащий, руководил в Галлодете департаментом АЖЯ и дисциплин по истории и культуре глухих. Хансель до того несколько лет работал в области промышленного и научно-исследовательского строительства в Сан-Франциско. Он никогда не проектировал чего-либо для глухих, зато имел опыт целенаправленной разработки помещений для исследователей и ученых, с учетом всех практических требований их повседневной деятельности. Человекоориентированный подход Баумана вкупе с умением связывать внешние и внутренние функции как раз пригодился ему в Галлодете, прекрасно подойдя под задачи DeafSpace.
В процессе предварительной разработки проекта нового здания были проведены исследования, изучены здания университетского кампуса и сформулированы основные принципы архитектурной поддержки визуальных путей коммуникации. Хотя в кампусе постоянно звучит устная речь, американский ЖЯ – неизменно доминирующий вид общения. И для этого общения, обладающего одновременно визуальным и кинетическим свойствами, требуются широкое поле зрения и четкие, ясные перспективы. (Тут кстати будет вспомнить, что глухие домовладельцы зачастую вырезают отверстия в своих стенах, чтобы открыть возможность для коммуникации между разными комнатами.)
DeafSpace только раскрывает свой потенциал, это все еще скорее руководство к дальнейшему действию, нежели утвержденный свод правил. Но его фокус на эмоциях и восприятии человека, на физической механике взаимодействий с окружающим пространством уже выглядит радикально отличающимся в эпоху глобальных архитектурных форм.
В философию DeafSpace заложены следующие базовые принципы.
1. Пространство и расстояние: все, что связано с комфортным нахождением в окружающей среде в процессе разговора на жестовом языке. В ЖЯ важны не только выражения лица, но и движения тела – а значит, для них необходимо предусматривать больше свободы, чем требуется собеседникам, участвующим в обычном устном разговоре. Также это означает правильный баланс между стремлением к открытости и ощущением себя в безопасности, что затрагивает такие аспекты обстановки, как дизайн мебели, закругление углов помещений, создание удобных для отдельной беседы ниш.
2. Сенсорный доступ: как глухие используют свои органы чувств для считывания окружающей среды. Сюда относится хорошая просматриваемость внутри помещений – коридоры, перспективы, прозрачность, хорошо вписанные проемы, отражающие поверхности с отсутствием бликов.
3. Мобильность и доступность: обеспечение удобной коммуникации на ходу, в процессе. Большинство лестниц и тротуаров не дают возможности свободно двигаться и видеть лицо собеседника – а ведь это ключевые элементы ЖЯ. Поэтому здесь важны расширенные лестницы, скаты и плавные подъемы, пандусы, мягкие повороты во избежание столкновений с углами или другими людьми. Кроме того, не такие очевидные, но тоже имеющие значение архитектурные и ландшафтные элементы, как маркировки на стенах, аркады, аллеи в парках – словом, все, что служит в пользу интуитивной навигации.
4. Свет и цвет. Определенные цвета, особенно матовые тона голубого и зеленого, мягко контрастируют с большинством оттенков кожи, что выделяет жестикулирующих людей в восприятии их собеседников. Галлодет провел немало исследований в новых и отремонтированных интерьерах, чтобы сделать точный выбор цветовой гаммы. Освещение должно быть мягким и рассеянным, следует избегать тусклости, резкой фоновой подсветки, яркого света, перепадов иллюминации.
5. Акустика. Основной целью при соблюдении этого принципа являются акустически тихие пространства. СА и КИ усиливают звук, и поэтому для их носителей жужжание кондиционеров или громкое эхо могут быть весьма раздражающими и отвлекающими звуками. “Как ни странно, но именно с глухими людьми полностью осознаешь роль акустики”, – говорит Хансель Бауман.
Языковой и коммуникационный центр Джеймса Ли Соренсона – первое здание, построенное на базе принципов DeafSpace.
Навскидку кажется, что это просто новое учебное здание, каких много в современных, расширяющихся университетских кампусах. Однако на прогулке с архитекторами проявляется разница в деталях. Она начинается с широких входных проемов и автоматических дверей, благодаря чему можно не тормозить и не останавливаться на полуслове, чтобы войти или выйти (а в перспективе – и проехать на инвалидной коляске). Вход в центр оформлен колоннадой: она отделяет пространство портика и позволяет стоять на свежем воздухе, но под защитой от направленного солнечного света, который может ослеплять собеседников при общении.
Исследования на архитектурно-лабораторных занятиях в Галлодете зафиксировали вещи, которые являлись достаточно очевидными, но не анализировались. Но при этом в процессе дизайна открываются новые нюансы, которые нужно учитывать на будущее. Например, один из простых моментов – не подходящая глухим дежурная рассадка в виде длинных скамей или рядов кресел. В общих залах центра Соренсона скамьи растянуты и изогнуты в форме подковы, создавая “круги общения” и поддерживая привычное для коммуникации глухих расположение в пространстве. Однако это решение оказалось не вполне успешным: студенты считают сиденья неудобными и жестковатыми, к тому же малые группы размещаются на них не так сплоченно. Бауман и его команда относятся со вниманием к обратной связи и полагают, что в следующем проекте такие скамьи должны иметь в своей конфигурации гибкие или мягкие части.
Такие нюансы демонстрируют динамику изменений при реализации концепции DeafSpace. Охарактеризуем на фотографиях несколько инноваций, которые слышащие могут не осознавать, а глухие – горячо приветствуют.
В Языковом и коммуникационном центре Соренсона:
1) открытые холлы позволяют студентам видеть друг друга – и общаться на жестах – на разных уровнях;
2) поскольку визуальная коммуникация важнее всего, стеклянные стены наполняют вестибюль естественным светом, комфортным для глаз;
3) на скамьях, изогнутых полукругом, студенты свободно видят друг друга и общаются, даже сидя большой группой;
4) изогнутые пешеходные дорожки лишены острых углов – увлеченные жестовым разговором собеседники могут не опасаться врезаться во что-то.
В жилых и учебных помещениях:
1) голубой цвет стен контрастирует с природными тонами и делает видимость жестов яснее;
2) мебель легко переставляется и реорганизуется для удобства общения любого количества студентов;
3) тумба у стены высотой в три четверти среднего роста позволяет ставить сумки, освобождая руки;
4) наклонный спуск вместо лестницы – и можно не отвлекаться от беседы.
Ко всему этому добавились, конечно, и автоматические внутренние двери.
Когда в 2008 году новое здание было открыто, оно сразу начало менять взгляды тех, кто в нем оказывался. Стали ясны будущие возможности. Более наглядное представление дает видео, отразившее текущие достижения “глухой” архитектуры. Можно включить английские субтитры.
Хотя концепция DeafSpace, получившая развитие в начале XXI века, выглядит для кого-то революционной, но в действительности шаги в этом направлении были сделаны гораздо раньше. Еще в 1890-е выпускник Галлодета Олоф Хансон, считающийся первым глухим архитектором в истории американской нации, спроектировал общежитие университета, которое предвосхитило изыскания современной команды исследователей, – упор был сделан на максимальное количество естественного света. Однако на повестке дня в то время стояли более насущные в социально-общественном значении вещи, и потому главным наследием, которое оставил после себя Хансон, была его деятельность против дискриминации глухих в трудовой сфере.
Затем последовали многие десятилетия становления американского ЖЯ и закрепления права на его активное использование. Только в 1960-е Уильям Стоуки, галлодетский профессор английского языка и глухой лингвист-первопроходец, доказал, что АЖЯ является полноценным языком со своей грамматикой и диалектами. Обретение глухими своей культурной идентичности дало крепкие корни, привело к написанию Deaf с большой буквы – Глухой, к растущей субкультурной гордости и в 1980-е – к кампании за первого глухого президента Галлодета.
И центр Соренсона стал первым физическим пространством, сконструированным именно для этого нового самоопределившегося глухого “этноса”.
Следующим этапом было новое общежитие, законченное в 2012 году. В нем понимание концепции DeafSpace углубляется, все осознаннее учитывает окружающую среду, в том числе рельеф. Так, пол на первом этаже изобретательно изменяет свой наклон от зоны отдыха до аудитории, повторяя естественный подъем холма в сторону Галлодет-Молл, основной площади кампуса. Везде царствуют скаты и подъемы – это и мягкая замена лестницам, которые отвлекают и заставляют напрягаться, и повышенное внимание к слепоглухим, чьи потребности формируют новую, продвинутую фазу развития концепции DeafSpace.
По принципам DeafSpace обновляются и научные лаборатории. Еще одно общежитие сдается в эксплуатацию осенью этого года. А в конечном счете эта концепция совершенно применима и к “обычной” архитектуре, так как слышащим тоже оказываются удобны и близки понятия визуальной транспарентности и интуитивной навигации. Это нечто большее, чем простое отсутствие барьеров.
Сейчас Хансель Бауман – содиректор официального Института Глухого Пространства, и его устремления по архитектурному преобразованию окружающей среды под нужды глухих вышли за фактические пределы Галлодета. По соседству происходит постепенное “возрождение” Шестой улицы, которая связывает университет с городом теми же комфортными спусками и подъемами, что и в новых зданиях, и демонстрирует миру необычные возможности интеграционного урбанистического развития. Сегодня во многих заведениях вдоль этой улицы можно заметить, как персонал использует жесты для обслуживания глухих клиентов. Современный мир, говорит управляющий вице-президент Галлодета Фред Вайнер, более восприимчив, более открыт к коммуникации с глухими: даже если слышащие не знают ни жеста, они быстрее ориентируются, как себя вести и достигать понимания, в том числе с помощью технологий.
И он даже предполагает, что, при благоприятствующих условиях и постепенном накоплении здесь, в северо-восточном районе Вашингтона, глухого “этноса”, может возникнуть в будущем подобие Мартас-Винъярда. На этом легендарном острове близ юго-восточного побережья США, как известно, в XIX веке была необычайно высока популяция глухих (примерно каждый 25-й человек) и существовал местный жестовый язык, предшественник АЖЯ, знакомый всем жителям, глухим и слышащим…
По материалам зарубежной прессы подготовила и перевела Тамара Шатула
Опубликовано в ВЕС №9 (2017)