Журнал “ВЕС” не раз писал о московских глухих экскурсоводах. А что с другими городами? С недавних пор “северная столица” не отстает от Москвы и организовала свои курсы экскурсоводов. Теперь в культурном медийном пространстве Санкт-Петербурга на слуху два женских имени, связанные с экскурсионной деятельностью. Это – Александра Исаева и Вера Шамаева.
– Саша и Вера, почему вы стали экскурсоводами?
– А.И.: По образованию я сурдопедагог. Изучая систему специального образования и обнаружив, какие зачастую плачевные результаты она дает, я задалась вопросом – а как еще я могу повлиять на улучшение качества жизни глухих? Работа в школе оказалась не для меня, но вопрос образованности глухих и слабослышащих волновал не на шутку.
До переезда в Санкт-Петербург я жила в Москве, где в 2015 году Музей современного искусства Гараж начал развивать доступность для глухих посетителей. Поскольку я сама почти глухая и обычные экскурсии мне были недоступны, именно с появлением экскурсий для глухих в Гараже я поняла, как это круто. Меня волновало то, что именно взрослые глухие не имели почти никакой возможности как-то восполнить пробелы в знаниях, не могли разнообразить свой досуг. Музей с этими задачами справляется на ура. И, переехав в Питер, следя за развитием событий в Гараже, я загорелась идеей сделать то же самое тут.
Сейчас я работаю больше как специалист по адаптации музейных программ для глухих и слабослышащих. Да, это отнимает много времени и сил, но результат, который я получаю – он того стоит. Я вдохновляюсь, когда вижу, как ломаются барьеры между глухими и слышащими – все больше музеев готово идти навстречу глухому посетителю. Я вижу, как слышащие посетители с удивлением смотрят на глухого экскурсовода или на глухую аудиторию – и им интересно. Они привыкают к тому, что это норма. Это не может не радовать. Когда ты меняешь мир к лучшему – это прекрасное чувство.
– В.Ш.: Мне очень нравится ходить по залам музеев, смотреть старинные интерьеры и картины. Вроде бы интересно. А вот если узнать, как строили здание, по которому хожу, как создавали тот или иной шедевр, открывать новые для себя страницы в истории – это уже высочайший кайф! Тяга к искусству и экскурсиям у меня с детства. В то время, когда еще не было программ “Доступная среда”, иногда самостоятельно водила экскурсии для “своих”. Подумывала стать экскурсоводом.
Когда в Москве начался набор в группу экскурсоводов, то я завидовала тем, кто смог попасть в эту группу. Я не могла уехать в Москву учиться на год, все-таки у меня семья в Санкт-Петербурге. О, как счастлива была, когда узнала, что вскоре у нас здесь открылись курсы по подготовке глухих и слабослышащих гидов! Пошла одной из первых и закончила эти курсы.
– Как вам далась учеба на экскурсовода?
– В.Ш.: Курсы длились 8 месяцев. За это время получила огромное количество новой информации, больше всего запомнились знания, касающиеся Зимнего дворца. А в Русском музее получила общее представление о развитии русского искусства с момента становления Руси, как государства. А с моей точки зрения, эти курсы были недостаточно доработаны в методе обучения. Поскольку мне приходится до сих пор самостоятельно изучать и анализировать многое.
От самой учебы пользу извлекла лишь в одном – в знании истории. Да это было очень увлекательно, но в основном я была недовольна методикой, по которой нас обучали. Хотела бы получить больше практических знаний и опыта. Очень мало говорили про правила ведения экскурсий. Как говорится, первый блин комом, надеюсь, исправят ошибки. Так вышло, что потом в ходе своей работы много нюансов и нового в своей работе выявила сама.
Отдельно хочу рассказать про большой опыт, что я получила с Сашей, когда нас готовили к выставке “Лейденская коллекция” в Эрмитаже. За 3 недели подготовки я узнала в разы больше, чем за все месяцы курсов. Там дали нам возможность самим анализировать произведения и высказать свои мнения и предположения, объединяя их с официальными текстами. Объяснили, как правильно построить маршрут, находить нужные материалы и составить текст. Мне есть с чем сравнить. Сейчас работаю и параллельно самостоятельно учусь новому для себя. Обмениваюсь опытом работы с иногородними коллегами, благодаря этому получаю ценные знания и советы.
– А.И.: В отличие от Веры, я не ходила на спецкурсы подготовки глухих экскурсоводов – просто потому что никогда не хотела быть именно экскурсоводом. Но так сложилось, что меня пригласили вести экскурсии на жестовом языке в Эрмитаже. Там нас недели три готовили к конкретной выставке, по которой предстояло вести экскурсии. Сначала это была временная экспозиция Ильи и Эмилии Кабаковых “В будущее возьмут не всех”. Поскольку я была уже знакома с их творчеством и вообще люблю современное искусство, то учеба далась мне довольно легко и было интересно. Единственной проблемой оказалось выстроить так называемые мостики между произведениями – то есть переходы. Совсем другая ситуация оказалась при подготовке к выставке Лейденской коллекции. Классическую живопись я практически не знаю. И вот это стало настоящим испытанием для меня. Сложность была в том, что акцент делался не на смысловую нагрузку произведения (как, например, в концептуализме Кабаковых), а именно на особенностях живописи – мазки, цвет, светотень.
Еще, во время подготовки к экскурсиям я поражалась только тому, какие прекрасные у нас были методисты. Как складно интересно и живо рассказывают! Очень хотелось перенять у них это. И я еще раз убеждалась, что экскурсовод должен знать больше, чем просто материал по выставке – тогда его рассказ обретает объем. Когда мы сделали объявление об экскурсиях по Лейденской коллекции в Эрмитаже, я поразилась, с какой скоростью все места заполнились! Такого не было на экскурсиях по Кабаковым в Главном штабе, например. Безусловно, сыграло роль то, что это Эрмитаж. Но, похоже, я не осознавала масштабов величия этого музея.
– Были ли трудности в налаживании контактов с музеями?
– В.Ш.: Про подводные камни в работе с музеями Саша лучше меня знает.
– А.И.: Самым первым музеем, к которому я обратилась, был Русский музей. Это было в 2016 году, я написала им письмо с предложением помочь музею стать более доступным для глухих посетителей. Я тогда только переехала в Петербург и никого не знала, так же, как и меня никто не знал. С музеем мы решили сделать видеогид на жестовом языке, я снялась в анонсе, где на РЖЯ говорю о новом проекте. И тогда в этот проект начал вмешиваться местный ВОГ – им не нравились мои “московские” жесты. На деле же конфликт был в том, что в Петербурге, как в культурной столице, на публике принято использовать “кальку”, а не РЖЯ. Я была категорически с этим не согласна, ведь мне было важно сделать музей доступным именно для тех глухих и слабослышащих, которые не владеют русским языком и КЖР. Мне удалось убедить руководство музея в необходимости именно РЖЯ, а не “кальки”. Когда мы отсняли видеоматериал и представили фрагменты ВОГ, они признали, что получилось хорошо. Конфликт был исчерпан, сейчас у нас никаких разногласий нет. А с музеем я продолжаю работать по сей день.
В Музее стрит-арта и в Эрмитаже у меня тоже никаких проблем не возникает – прислушиваются. В ответ стараюсь учесть все нюансы конкретного музея.
– Какие у вас сейчас музейные проекты? Какие будут? Какие уже были?
– А.И.: Сейчас я курирую экскурсии по корпусу Бенуа в Русском музее – экскурсии проводятся как с переводом на жестовый язык, так и непосредственно на РЖЯ. В планах увеличить количество, темы и маршруты экскурсий. Еще в том же Русском музее началась работа над вторым видеогидом, которым тоже руковожу я. Первый видеогид уже создан, но по техническим причинам его пока никак до посетителей донести не удается.
Кроме Русского музея я также работаю с Музеем Стрит арта (Музей уличного искусства), но экскурсии там проводятся только в летний период – с мая по сентябрь, поскольку музей находится под открытым небом. В планах – попробовать проводить экскурсии там непосредственно на РЖЯ, но это намного сложнее, поскольку очень специфично. С этим музеем мы создали видеословарь терминов на РЖЯ – что такое граффити, основные его направления. Словарь уже доступен для просмотра. А с Эрмитажем остаемся на связи, новые планы на совместную работу есть, но сейчас пока все на стадии обсуждения.
Кроме этого, ко мне обращаются другие музеи Петербурга с просьбой помочь сделать их музей более доступным для глухих посетителей. Им не отказываю, поскольку имею основную восьмичасовую работу, не всегда удается все успеть.
– В.Ш.: У меня была первая работа в Зимнем дворце по выставке “Лейденская коллекция. Эпоха Рембрандта и Вермеера”. Так понравилось, на работу “летала на крыльях”, эта тема мне была по душе. Далее работаем над циклом художников в корпусе Бенуа Русского музея. Задолго до этого посещала лекции Виктора Паленного в Москве, благодаря этому и нынешней работе я начала понимать глубже современное искусство и сейчас оно меня окончательно пленило. Идей куча, желание есть, нужно время, чтобы воплотить все в реальность. И очень хочется исполнить просьбы глухих жителей по поводу конкретных музеев, выставок. Думаю, что впереди нас ждет много новых хороших встреч и проектов!
– Дальнейших вам успехов!
Расспрашивал Геннадий Тихенко
Опубликовано в журнале “ВЕС” №3/2019