Знание родителями жестового языка
– это наивысший знак их любви к ребенку,
а потом уж родители должны призвать
на помощь словесный язык и дактилологию.
В. Флери
“Начинай, я поддерживаю”, – сказал мне Сергей Александрович Полянский директор ГОУ ТО “ТОЦО”.
Так я начала свой путь к преподаванию РЖЯ в школе.
Как мы все знаем, нарушение слуха в раннем возрасте затрудняет естественный процесс овладения ребенком словесной речью. Когда я начала работать в школе, меня больше всего беспокоил именно этот вопрос. Осознавала, что если ребенок не может должным образом высказать свою мысль, общаться на РЖЯ, то, соответственно, ему сложно понимать словесную (письменную) речь.
За два года работы воспитателем, я поняла, что жестовый язык – это, прежде всего, основное средство общения, идентификации, социализации, приобщения глухих детей к культурным ценностям. Жестовый язык выполняет функцию межличностной коммуникации лиц с недостатками слуха, а также является языком микросоциума глухих, имеющих свои традиции и культуру.
Я рассматриваю жестовый язык не как альтернативу словесному, знать который – в интересах каждого человека с нарушениями слуха, а как серьезного помощника в овладении словесным (письменным) языком.
Данные о продуктивности отражения окружающего мира в последовательности “предмет – жест – устно/дактильное и письменное слово”, представленные на основе исследования И.К. Фоменюк (Русакович), меня воодушевили на то, чтобы, на практике применить такой метод обучения. Могу с уверенностью сказать, что этот метод дает свои плоды. Дети стали понимать учебный материал на занятиях, во время внеклассного чтения и т.д.
И тогда я начала задаваться вопросами: почему в коррекционных школах не проводят занятия по РЖЯ? В школах учат русскому, английскому, немецкому языкам, а русскому жестовому языку – нет? Чем он хуже?
Тут представился случай, которой помог найти ответы на все интересующие меня вопросы. В мае 2017 года в г. Иваново прошел молодежный форум, в котором принимал участие и М.Б. Ларионов (он теперь является начальником Управления социальной политики и реабилитации ВОГ). Максим Бориславович рассказал о наборе людей на курсы переподготовки преподавателей РЖЯ. Требовались студенты, у которых есть педагогическое образование или которые обучаются в педагогическом университете. Мне повезло: на этот момент я уже обучалась в МПГУ на 2 курсе. Стоимость курса для меня оказалась высокой, тем не менее, я начала искать средства для оплаты обучения. Юрий Владимирович Крылов – председатель Тульского РО ВОГ – пошел мне навстречу и помог оплатить 50% от общей стоимости за весь курс.
Первый шаг сделан. Теперь встал второй вопрос: а что я буду делать с этим дипломом по окончании учебы?
В марте этого года я поделилась своими мыслями о внедрении РЖЯ в учебный план школьной программы с директором школы Сергеем Александровичем и с завучем Ольгой Николаевной. Рассказала, что обучаюсь в престижном университете (МГЛУ), где лекции ведут такие специалисты, как А.А. Комарова (Директор Центра образования глухих и жестового языка им. Г.Л. Зайцевой), Т.П. Давиденко (заместитель директора ЦОГиЖЯ, преподаватель и научный сотрудник), В.А. Паленный (начальник отдела печати и информации ВОГ, кандидат педагогических наук), К.М. Ирисханова (профессор кафедры общего и сравнительного языкознания МГЛУ, кандидат филологических наук), А.К. Руденко (доцент кафедры русского языка и теории словесности, кандидат филологических наук), и что в скором времени буду специалистом узкого профиля. Директор и завуч предложили в новом учебном году вести часы в некоторых классах.
Эмоции переполняли меня в тот момент, и я сразу же начала обдумывать, как построить урок для таких детей, которые знают жестовый язык на уровне своей школы.
На уроках РЖЯ мы с учениками изучаем грамматику, правила, проводим практические занятия по жестам (как правильно показывать, происхождение жеста), знакомимся с культурой глухих и с историей жестового языка.
На данный момент являюсь куратором перевода с устного на жестовый язык в школе, будь то лекция, устный ответ, рассказ, стихотворение. Очень хочется, чтобы перевод был грамотным, чтобы детям с нарушением слуха было легче понимать преподносимый материал. В следующем учебном году предмет РЖЯ введут во все классы, и это очень хорошо, прежде всего, для самих детей. Ведь глухие дети в школах не хорошо знают жестовый язык, придумывают какие-то условные жесты, которые далеки от РЖЯ. К сожалению, такие случаи встречаются практически во всех школах нашей необъятной страны.
Из этого следует и другая проблема в обучении школьному материалу наших детей. Если педагог владеет базовыми знаниями ЖЯ для того, чтобы использовать как дополнительную помощь на уроках, и пытается объяснить ученикам новый материал, то дети не понимают учителя, потому что не знают жестового языка. Работая воспитателем, я каждый день на жестах общалась с детьми, и по своему опыту могу сказать, что найти подход к глухому ребенку из семьи слышащих очень сложно. Он не воспринимает новый материал осознанно, не понимает жестовую речь, и мне приходилось просить ребят из семьи глухих помочь перевести таким детям на “школьном” жестовом языке. И отрадно, что наши сотрудники школы, которые владеют калькирующей жестовой речью, изъявили желание изучать РЖЯ, чтобы иметь возможность свободно, без барьеров, общаться с глухими учениками.
О трудностях обучения детей я рассказала нашему директору в прошлом году. И самое удивительное, Сергей Александрович, который не так давно в нашу школу пришел, “услышал” проблему коммуникации между учителем и глухим учеником. К сожалению, такие люди, как С.А. Полянский, очень редко встречаются.
Я искренне надеюсь, что с появлением предмета “РЖЯ” дети овладеют грамотным жестовым языком, тем самым ученики смогут понимать преподносимые учителями новые знания, а учителя видеть в глазах учеников осмысленное осознание нового материала.
Хотела бы выразить благодарность директору ГОУ ТО “ТОЦО” Сергею Александровичу за внедрение нового предмета “Русский жестовый язык” в образовательный процесс нашего учебного заведения.
Юлия Крыгина