Год назад, едва открывшись, Музей русского импрессионизма (МРИ) присоединился к тренду по развитию доступной музейной среды для всех глухих. По-простому говоря, музейные работники вспомнили о глухих гражданах и озаботились привлечением их на свои мероприятия. В мире об этом задумались давно, и во многих странах уже разработали свои методы и форматы работы с посетителями с инвалидностью, в том числе с нарушениями слуха. В России же, как водится, это еще в диковинку – но и на этом поле уже что-то цветет, весьма для глухих одурманивающе. Об этом, а также о личностях, поспособствовавших опылению идеями и искусством, и поговорим сейчас.
МРИ не просто присоединился к возникшему тренду, но сделал новый для Москвы, качественный прорыв. К старому доброму формату “экскурсия с переводчиком ЖЯ” и относительно свежему – “видеогид” – впервые в нашей истории добавился новый. “Экскурсия с глухим гидом”!
Ввели новинку в жизнь весьма буднично – без фанфар и поздравительных речей важных персон. Просто начали.
И пошло-поехало!
А ведь решение, если вдуматься, действительно революционное. Мне, например, даже не приходила в голову мысль о том, что в музеях могут прижиться глухие гиды. Ну, сложно это, муторно… А тем временем МРИ организовал первые в истории России полноценные экскурсии с глухим гидом, и в “Гараже” опробовали Полину Синеву в качестве временного глухого экскурсовода.
Очевидно, что при старом формате – когда слышащий гид рассказывает, а второй человек переводит на жестовый язык, – глухой посетитель музея теряет личный контакт с гидом. Меньше эмоций, меньше вовлеченности в процесс, меньше сопереживания. А при глухом гиде дистанция резко сокращается. Он обращается к посетителям с нарушениями слуха напрямую, без посредников.
А кого МРИ пригласил на позицию первого глухого гида? Всем нам известного Виктора Паленного – и это был несложный выбор, он и так кандидат №1 по совокупности его увлечений. Не говоря уж об его прошлой и нынешней активной деятельности на близкие темы, начиная с преподавания культурологии глухим старшеклассникам и заканчивая недавними сериями рассказов на видео о глухих художниках.
Но он стал первым глухим гидом не сегодня и не вчера. Уверен, многие помнят тот факт, что еще в начале далеких 90-х годов Виктор Паленный открыл турфирму и лично проводил экскурсии для глухих.
Должен сказать, что живопись для меня – “белое пятно”. Поэзию, например, понимаю и люблю, хорошие стихи сами собой откладываются в памяти. Но картины! Почему одни картины круче других? В чем цимес вот этого художественного полотна? Вопросы, вопросы, вопросы…
А вот когда потусовался в МРИ на одной из первых экскурсий Виктора Паленного, я мгновенно влюбился в импрессионизм! Даже повторно пришел на ту же экскурсию – чтобы больше пропитаться им, с головы до ног. И приду еще.
Что это было? Сила искусства или скромное обаяние личности? Осмелюсь заявить, что сила искусства прямо пропорциональна магнетизму экскурсовода.
Шучу. Но вдруг я попал в точку?!
Фотограф и участник экскурсии Анастасия Москвичева даже снимает Виктора Паленного через призму искусства
Помимо экскурсий, Виктор Паленный читал в МРИ лекции. И я туда тоже ходил. Всего состоялось пять вечерних лекций, с месячными интервалами. Из массы глухих слушателей образовался постоянный костяк, что-то вроде масонской ложи. Завсегдатаи рассаживались в зале по своим “личным” местам. Каждая лекция рассчитана на два часа, но в реальности они длились больше, 3-4 часа. Охранники музея переминались с ноги на ногу: им пора уже домой, к женам. Куратор заходила который раз в зал, смотрела на глухого лектора, глазами умоляла остановиться. “Еще 10 минут”. И еще… Простите нас, если можете.
По сути, это был краткий курс истории искусства. Где еще это можно послушать на жестовом языке?! Живопись ХIХ века, рококо, романтизм, классицизм, академизм, тот же импрессионизм! И это лишь некоторые темы. Тысячи картин, фотографий зданий, скульптур на презентациях, сотни имен! Энгр, Уистлер, Моне… эээ… Конечно, все запомнить мне, неискушенному человеку, вряд ли возможно.
Но я выхожу из музея счастливый, переполненный “импрессией”… чувством сопричастности к большому искусству.
И это уже хорошо!
Евгений Мазаев