Глухой доктор заведует кафедрой семейной медицины в университете Мичигана
Мне было 4 года, когда мои родители получили неприятное известие – что я глухой. Это было в 1950-е годы – время, когда для людей с ограниченными возможностями были самые примитивные средства реабилитации и кое-что из социальной поддержки. Задолго до того, как был принят «Закон об американцах-инвалидах» (Americans with Disabilities Act), даже задолго до того, как он был задуман. Приходилось справляться самостоятельно.
Я первый и, на сегодняшний день, единственный человек с полной потерей слуха в моей семье. Я не знаю и уже никогда не узнаю, что вызвало мою тугоухость. Но известно, что беременность моей матери протекала не совсем нормально. Я родился на пять недель позже предполагаемой даты. Я был хиленьким и слабым, и очень болезненным с самого начала. Случись это сейчас, моя мать была бы простимулирована родить раньше, а я, возможно, был бы помещен в специальное реабилитационное отделение для новорожденных. Мои родители, оба врачи, круглосуточно наблюдали за мной в течение двух недель. Я переставал дышать, и они встряхивали меня каждый раз, когда это происходило, пока я не начинал дышать снова. Постепенно я стал поправляться и здороветь, и, в конце концов, стал расти, как и любой другой ребенок.
Моя речь, конечно, всегда была нечеткой. Тем не менее, я всё понимал и со всеми нормально общался. Мой отец был первым, кто заметил неладное. Это случилось вскоре после того, как мне исполнилось 4 года. Когда мы ставили книги на полки, он заговорил со мной, и я никак не отреагировал, потому что не слышал его. Я сказал ему: «Пап, ты должен смотреть на меня, когда говоришь со мной. – Нет, не должен, – ответил он мне. – Нет, должен, иначе как же ты поймёшь меня?»
Мои родители отвели меня на обследование и обнаружили, что у меня была полная потеря слуха. Врачи сказали маме и папе, что потеря слуха у меня тотальная, и что мне очень повезёт, если в будущем я найду работу хотя бы дворником. Они порекомендовали отправить меня в школу для глухих.
Но мои родители наотрез отказались. Они настояли, чтобы меня приняли в обычную государственную школу. Я был первым в Северном пригороде Чикаго, кто с полной потерей слуха пошел учиться в массовую школу. И хотя я учился хорошо, каждый год мои родители должны были бороться за то, чтобы меня там оставили. В конечном счете я окончил среднюю школу с отличием.
Все-таки мой опыт очень отличается от того, как жили мои слышащие сверстники. Я еженедельно посещал занятия с логопедом, которые я ненавидел. Я не мог смотреть популярные фильмы, слушать речи политиков, которые обсуждала молодежь. Хулиганы меня дразнили. Некоторые дети избегали меня из-за моей глухоты. Другие говорили, прикрывая рты руками, чтобы я не мог прочитать по губам то, что они говорили.
Что помогло мне добиться успеха – так это мои друзья. Они относились ко мне нормально. И еще – мои родители: они вселяли в меня веру в то, что я могу сделать все, что захочу.
Когда я стал подавать заявления в колледжи, там не могли поверить, что я глухой. Декан одного известного Среднезападного колледжа лично собеседовал меня, и сразу пригласил поступить к ним. Но я от предложения отказался и поступил в Северо-западный Университет. Там я продолжил свои достижения – играл в межуниверситетский футбол, участвовал в общественной работе, и у меня было много друзей.
На второй год обучения, я подал заявление на стипендию штата Иллинойс для людей с ограниченными возможностями. Женщина, которая собеседовала меня, взяла с меня обещание: если я стану врачом, обязательно выучу американский жестовый язык, чтобы общаться с глухими. Я решил, что если получу стипендию, обязательно выполню свое обещание.
На третьем году обучения я подал документы в 12 высших медицинских учебных заведений, но получил только два приглашения на интервью. Хотя мои оценки, результаты тестов и прочие заслуги были лучше, чем у многих сверстников, они были приняты, а я не получил ни одного письма-извещения.
Так что я остался в Северо-западном университете и посещал Высшую школу биологии. Я преуспевал и начал подавать заявления в медицинские вузы снова. На этот раз я подал документы в 35 учебных заведений. Я получил приглашения на несколько интервью, одно из которых было в Рутгерском университете. Двумя годами ранее в Рутгерс уже был принят глухой студент. Мне известно, что этот студент стал вторым глухим американцем, получившим медицинское образование. Я прошел собеседование и был принят в университет. А остальные 34 института отклонили мое заявление.
Мои первые два года в медицинском университете я провел в классе и лаборатории. А летом, после первого курса я выполнил свое обещание: я учил жестовый язык в местном клубе глухих.
После двух лет в Рутгерсе, я перевелся в университет Вашингтона в Сент-Луисе. Мое обучение в медицинском давалось мне тяжело, потому что я очень зависел от чтения с губ. Особенно тяжело было на коллоквиумах, где люди не лицом ко мне. И еще сложно было в операционной, где все носили маски. Я учился, читая материал заранее, и задавал много вопросов после.
В Вашингтонском университете я встретил любовь всей моей жизни, тоже студентку, по имени Барбара Рид. Мы поженились через два дня после нашего выпуска из медицинского, когда я стал третьим глухим врачом в Америке.
Моя специальность – семейная медицина. Это однозначно правильный выбор для меня. Я муж и отец двух замечательных дочерей, и мне очень нравится заботиться о людях всех возрастов. Я лечил некоторые семьи на протяжении более 25 лет. Это очень скромный, но благородный труд, и за него я благодарен судьбе.
Особая часть моей врачебной практики – это лечение моих глухих и слабослышащих пациентов. Я прекрасно понимаю, что они переживают. Мои исследования показали, что сообщество глухих имеет более низкие показатели здоровья, и как следствие – худшие социальные показатели и образовательный уровень. Я предоставляю специализированную помощь для них, и тем самым я пытаюсь дать сообществу глухих лучшее медицинское обслуживание. Некоторые из моих пациентов едут два-три часа, чтобы попасть ко мне на прием.
Я консультирую глухих и слабослышащих студентов-медиков. Очень важно, чтобы они знали, чего могут достичь. Чтобы поддерживать их, я рекомендую им разные полезные технологии, которые могут помочь им в их учебе.
В дополнение к моей медицинской практике я являюсь заведующим кафедрой семейной медицины в университете штата Мичиган. Моя семья создала некоммерческий фонд в честь моей матери, чтобы мы могли учредить в колледже стипендии для учащихся с тяжелой потерей слуха.
Моя жизнь – это удивительное путешествие. Мои родители сделали очень много, отказавшись верить, что потеря слуха – это непреодолимый барьер. Одна из моих любимых поговорок гласит: «Вопреки великим трудностям совершаются великие дела». Может, я тому пример. Если вы хотите развиваться и иметь будущее, вы должны быть готовы начать путь и следовать по нему. И если что-то не получилось, надо пробовать снова.
ВОГинфо.ру